Qui vult, facultatis inveniet.
Мой друг хорошо делает чай. Разные люди знают его по разным поводам. Человек он бывалый и силой не обижен. Боец и промальп, путешественник и хороший рассказчик, тренер и балагур со специфическим чувством юмора, он знает многое о людях. Его рассказы конкретны и метафоричны. С ним можно сидеть до утра и пить чай. Чай. Мало кто может разговаривать так, как он. Чугунный чайник одинаково хорошо закипает и в костре на полигоне и на кухонной плите в обычной квартире. Стол, пиалы и на подставке он, чегуниевый китаец, принципиально не чищенный от копоти, что осела на нём. Разогретый металл пахнет чем-то осязаемым, но не уловимым. Приготовления к действу завораживают. И вот, после всех манипуляций с заваркой и розливом, моя пиала наполняется жидким светом чая. Глазированная керамика приятно греет руки. Запах. Чай пахнет чайником, разогретым металлом, священной копотью и своей тонкой чайной сутью. Запах, проникающий в заскорузлую обыденностью душу. Разговор течёт тонкой струйкой от носика чайника до пиал. Голос, шутки и вкус света. Весть мир на дне расписной посудины, как опрокинутый небосвод. Глаза видят мало, но отблеск мира скользит рябью по чайной глади. Мы говорим. О чём? О том, что важно сейчас в этот момент и том, что важно всегда. То есть, ни о чём. Ничто, как вода, заполняет мирозданье бытия. Мысли становятся чище. Поступки, может быть, тоже. Не со всем, что он мне говорит, я соглашусь. Но его мнение для меня ценно не менее, чем золотой отблеск воды в керамической полусфере этого мира.
Другие сказки
Другие сказки