Отпуск плавно подходит к концу. 5 апреля уже на работу. Сделано было мало. Почти ни хрена. Во время отпуска похоронил друга. И съездил на фестиваль в Новокузнецк. Нарисовал ажно целых три рисунка. Возобновил тренировку с мечом. Файтером я стану вряд ли, слишком нерегулярно занимаюсь. Это больше для души. Так же, вечерами мацаю гитару. Может даже когда-нибудь научусь на ней и играть. На окне алтарь. Ками не бедствуют. Огорчает лишь внутренняя усталость, ругань с Тэнни и нехватка какого-то фрагмента души, который перестал чувствоваться после ухода Шивы. Вот вроде бы и не особо плотно общались и в гости ходила я к ним с Карис редко. Но пусто мне.
Читать дальше не обязательноПобратим, но не кровный брат или муж. Друг. Всё мелочно и мелко. Пустые разговоры с соседкой по хате, которая обижается на каждый чих в свою сторону. Надоело. А что делать? Жить, наверное. Плакать не могу. Это, наверное, плохо. Не истерить, нет, с такими вот слезами всё норм. А вот когда хочу отпустить... не могу. Я разучилась при людно плакать по ком-то. И мне плохо от этого. По настоящему плохо. А ведь горе было не у меня. Тра-ля-ля... Я боюсь смерти, наверное. Я отрицаю её и ненавижу. Она вгрызается в душу и на живую выдирает сердце. Растерянность, когда умерла Надежда Кондратьевна, моя учительница продлёнки. Отчаянье, когда рак сжёг Головскую Ольгу Викторовну, заведующую детского клуба "Планета". Удивление, когда мне сказали, что умерла Надежда Павловна, моя первая училка в первом классе, с которой начались многие мои мытарства. Отрицание, когда умирали во время учёбы в школе мои одноклассники. Крах мира, когда умерла бабушка. И вот Димка. Рак мне должен уже двоих. А смерть мне должна, как я банкам. Я не плачу. Не плачу. Не плачу.